Реликт (том 1) [Книги 1–3] - Василий Головачев

Метагалактика, являющаяся одним из мириад родившихся во взрыве доменов, существующий космос — это всего лишь его полигон! А галактики, звезды, возможно, и пространство — все это результаты его экспериментов! Вы и мы тоже в таком случае — разум второго поколения, вторичные, еще слабые ростки всесильного в будущем разума, под силу которому будет другая перестройка части, а то и всей Вселенной, уже по другим меркам и законам.

Сеятель замолчал. Люди стояли не шевелясь. Низкое солнце гнало по оплавленной равнине голубые блики, небо наливалось чернотой, проступили звезды. Четырехметровый гигант смотрел на людей странно, с сожалением, словно ждал их реакции. Но молчания так никто и не нарушил. Не потому, что все сказанное Сеятелем было слишком удивительным, многое люди знали и сами, — они просто ждали продолжения.

— Извините, если я повторил известные вам истины. Это было необходимо. Теперь вернемся из дали времен. Сверхоборотень — это спора, зародыш, почка — называйте как угодно — того великого Конструктора и Строителя, кто строил наши звездные дома — галактики в нашей части Вселенной! Но самое главное — эта спора опасна! Она дрейфует в пространстве миллиарды лет, генетическая программа, наследственные структуры ее нарушены излучениями и полями. Претерпел изменения весь геном, отсюда и попытки «тихой охоты» за человеком, и теперь, если спора вдруг оживет, в чем я, правда, сомневаюсь, может произойти катастрофа! Я лишь в самых общих чертах могу предсказать, во что выльется рождение разумного существа той невообразимо далекой эпохи. Не думаю, что вместо великого созидателя родится великий разрушитель, но не исключено и это!

Да, вы многое можете почерпнуть, изучая оборотня, он достаточно ценен для вашей цивилизации в информационном отношении. Но даже мы, ваши старшие братья, не в состоянии оценить и понять всю эту информацию полностью, и поэтому, возможно, действительность более грандиозна, чем я нарисовал. Мое мнение — сверхоборотня необходимо уничтожить!

Снова короткое молчание. Сожалеющая усмешка на лице Сеятеля.

— Понимаю, коллективная оценка вырабатывается у вас медленно, все-таки звуковая связь значительно беднее мыслесвязи. Что ж, решайте, и если уничтожение оборотня покажется вам слишком жестокой мерой — отпустите его. Остальные споры почти прошли Галактику, и я буду очень рад, если все они навсегда покинут этот мирный район.

И «серого призрака» не стало. Только слабенький воздушный смерч коснулся людей теплым дыханием.

— Я догадывался, — тихо сказал Грехов. — Но не счел возможным поверить в столь сумасшедшую идею… Зародыш Звездного Конструктора! Значит, «серые призраки» знали о сверхоборотнях и, наверное, встречались в прошлом… и нет больше тайны…

— Разве это плохо? — буркнул Диего, исподлобья глядя на гору сверхоборотня, словно прицеливаясь, как половчее выпихнуть ее за пределы марсианской атмосферы.

— Плохо тем, что не мы сами нашли решение задачи, — сухо проговорил Пинегин.

Грехов быстро взглянул на него и болезненно усмехнулся.

— К сожалению, я не мог поступить иначе. Мной вдруг овладело какое-то безумие — действовать, действовать, пока не поздно…

— Безумие — это избыток надежды, как выразился когда-то старик Дюма, — сказал сосредоточенный Диего. — Тебе не в чем себя упрекнуть, не для себя же старался. Мне почему-то кажется, что нам предстоят такие испытания, перед которыми прошлые беды — искры перед костром…

Игра с огнём

Ажурные стрелы силовых антенн цепью уходили влево и вправо, теряясь в желтой дымке несущего пыль ветра. Небо позеленело, потеряло глубину; звезды, видимые на Марсе даже днем, несмотря на искусственно повышенную плотность атмосферы, исчезли, словно их поглотил надвигающийся песчаный ураган.

Диего подсоединил к разъему круглую коробку анализатора, посмотрел, как в боковом окошечке прибора в привычном порядке загораются цифры, и крикнул вверх:

— Порядок, можешь включать.

Через минуту с вершины антенны спустился на песок инженер полигона Мансуров.

— Ну что, выдержит? Имею в виду не ураган.

— Выдержит, — уверенно сказал Мансуров, кривя в полуулыбке загорелое лицо. — Даже если сверхоборотень вздумает взорваться по-настоящему.

— Это хорошо, — пробормотал Диего, погружаясь в свои мысли.

После разговора с «серым призраком», когда тот ошеломил ученых короткой, в несколько минут, речью, всю Солнечную систему всколыхнул бум дискуссий и споров — что делать со сверхоборотнем? И можно ли относиться к сообщению неведомого облакообразного мыслящего пришельца с Тартара серьезно?

Всесолнечный научный совет положил конец почти двухмесячным спорам, и хотя решение совета было далеко не единодушным, резюме звучало кратко и однозначно: информацию «серого призрака» принять к сведению, исследования оборотня продолжать, максимально обезопасив исследователей от любых угрожающих их жизни действий реликтовой споры. Но еще задолго до совета пограничная служба Даль-разведки и УАСС начали подготовку к новому этапу исследований, призвав на помощь весь технический гений человечества. Умудренные опытом пограничники и работники аварийно-спасательной службы решили, что во сто крат легче принять профилактические меры, чем ликвидировать последствия катастрофы.

Строительство силовых экранов вокруг полигонов, в котором участвовал и Диего Вирт, было звеном в цепи таких мер.

— Когда наконец здесь заработают макропогодные установки? — проворчал Мансуров, надвигая на лицо щиток респиратора. Воздух Марса был уже годен для дыхания, но пыль, поднятая с холмов воздушной волной, — предвестницей приближающейся бури, забивала носоглотку, и работающим пришлось надеть респираторы; никто не хотел глотать эту железистую, пахнущую серой газопылевую смесь.

— Пошли к следующей?

— А успеем? — Диего с профессиональной тревогой посмотрел на запад, где клубилась желтая мгла. Солнце уже влезло в эту мглу, и свет его слабел на глазах. В долинах ложились синие холодные тени.

— Успеем, отсюда к лагерю всего пять минут хода.

— Рисковые молодцы в полигонной команде, — сказал Диего с восхищением. — Любят играть с огнем.

— При чем тут игра с огнем, — обиделся Мансуров. — Работы всего на четверть часа. Или перестраховка — основной принцип работы пограничников? — с сарказмом спросил он.

Диего засмеялся, включил антиграв и умчался к соседней ажурной башне. Мансуров, подождав, тоже прыгнул в небо.

«Игра с огнем, — повторил про себя Диего, шагая от башни к башне и вслушиваясь в зуммер искателя — ему досталась обязанность проверять волновод, соединяющий этажерки антенн на глубине в пять метров. — Именно так: дальнейшее копание в оборотне — игра с огнем. Доводы ученых на совете понятны: такого шанса исследовать спрессованную в одном кубическом километре Вселенную больше не будет! Но и риск велик. Говорили же об этом Пинегин и Торанц. Пожелание „серого призрака“ — не шутка, это очень серьезно. Или ученые мужи почувствовали себя уязвленными? Как же: наука Земли, раскрывшая не одну тайну природы, — и спасует перед каким-то „черным ящиком“? С одной стороны, правильно, если бы людей не влекло неизведанное, человеческой цивилизации просто не существовало бы. С другой стороны, надо же знать, какие задачи в какое время нам по плечу. Неужели год исследований сверхоборотня, год поисков наугад, вслепую, не давший почти ничего, кроме новых вопросов, неужели этот год ничему нас не научил? Что мы можем противопоставить сверхоборотню, не зная, на что он способен еще? Взрыв, стоивший жизни семи изыскателям… кто-нибудь смог его предугадать? Никто! Поведение оборотня не поддается никакому прогнозу, потому что еще не создана теория поведения зародышей сверхразума. А кто может предугадать, какие формы примет рождение Конструктора? Если даже „серый призрак“ не знает, что произойдет?»